Я б в синильщики пошел...

Ах, эти ценности: золото, посуда, ткани!
Увы, об искусстве набойки сегодня известно преступно мало. Для нас — исследователей древнего ремесла и его же поклонников — это грустно и даже печально. Потому что незнание традиций, вернее, нежелание вникать в подробности быта наших предков рождает постепенно общее равнодушное отношение ко всему вообще.

Попробуйте открутить время назад лет на 100. Знаете, сколько стоили брюки в один из самых стабильных периодов Российский Империи — перед Первой мировой войной? Восемь рублей! Это при том, что жалование высокооплачиваемого рабочего составляло 25 рублей. Треть зарплаты! Шутка ли?!

Надо понимать, что приобретение любого текстиля, будь-то одежда или интерьерные вещи, превращалось для наших далёких предков почти в таинство. Скатерть наравне с золотом или фарфором вполне могла сойти за престижное приданое и передавалась из поколение в поколение. А брюки или пальто и вовсе могли быть предметом раздора с последующим членовредительством. Просто вспомните гоголевскую шинель…

Ну! Это когда было! Сейчас-то всё иначе!
Верно. Сейчас всё иначе. Но от этого искусство создания декоративных тканей только выигрывает — потому что обретает сакральный подтекст, обрастает легендами, впитывает мифологию.

Используя старинные традиции набойки, мы стараемся создавать стильные вещи, абсолютно в духе сегодняшнего времени — современные, восхитительные, яркие. И знаете, мы уверены, что для вас, дорогие покупатели и читатели, наши ткани, аксессуары, платья и блузки — всё это генератор радости, хорошего настроения и конечно же повод побольше узнать о самом ремесле. Ведь правда же, мы правы?

Занимаясь легендарным мастерством, всё глубже постигая его историю, мы с детским любопытством открываем для себя всё новые и новые двери, ищем образы, переводим картинки прошлого в современную реальность. И нам очень-очень нравится делиться с вами своими знаниями и открытиями.
Интерьерные штучки?!

В XIX — XX веках кубовой набойкой занимались преимущественно мужчины, дощечки — «манерки» изготавливали искусные резчики по дереву. На резную доску наносили вапу и ударяли через доску по ткани специальным молоточком. Так резерв проникал глубоко в материю. Потом ткань «купали» в синильном чане — кубе с красителем индиго так, чтобы ткань окрашивалась, а набивные узоры оставались светлыми.

В каждом торгово-развлекательном комплексе, простите, на каждой уважающей себя ярмарке имелись специальные отделы, где бойко шла торговля штампами, досками- «манерками». Резчики изготавливали штампы большими тиражами, но вручную, поэтому узоры на тканях часто повторялись, однакодвух совершенно одинаковых найти невозможно. Узоры были характерны для того или иного региона, поэтому сегодня с большой точностью можно по одежде или домашнему полотну, откуда этот текстиль родом.

Получается, уже в те далёкие времена домохозяйки, не мечтая даже в самых смелых фантазиях о сети шведских интерьерных гипермаркетов, дерзко увлекались интерьерным текстилем и ревностно выбирали занавеси — с черникой ли, с рябиной ли, с заморскими ли чудами-юдами — что лучше взять в избу к белёной печи да дубовым лавкам?!
Синильные красильни Русского Севера
В домашних условиях покрасить ткани было нельзя. Это был отхожий промысел. Мастера работали в специальных мастерских, куда крестьяне приносили домотканные полотна. Бывало так, что синильщики ездили по деревням и по домам собирали ткани для оптовой покраски.

Промысел был довольно популярен — в конце 19-го-начале 20-го века в Архангельской губернии было более 30 мастерских, а окрест Олонца — более 50 красилен.

***

Сегодня красилен не осталось почти совсем — наоборот, кругом одни химчистки. Но мы бережём традиции и стараемся найти больше подробностей и деталей, связанных с искусством окраски и набойки.

А у вас в семье сохранились ткани из далёкого прошлого? Пришлёте фотографию?
Шоурум мастерской:
Санкт-Петербург, 13 линия В.О., 70,
1-й этаж, помещение 4,
галерея «СНЕГА»

Если у вас есть вопросы,
свяжитесь со мной по почте:

kurs@naboyka.com
Больше моих работ можно
увидеть в социальных сетях

Made on
Tilda